Сергей АРУТЮНОВ,
член-корреспондент РАН, заведующий отделом Кавказа Института
этнологии и антропологии Российской Академии Наук
|
29 мая 2002 года исполнилось 140 лет со дня рождения горско-еврейского
ученого-самородка, этнографа Ильи Шеребетовича Анисимова (Нисим-оглы).
Перу И. Ш. Анисимова принадлежит немало статей и выступлений в печати,
но основной его труд - "Кавказские евреи-горцы", переизданный
сегодня благодаря братьям Гилаловым и Российскому фонду сохранения
и развития еврейской культуры. Материал, вошедший в эту
монографию, собирался автором в 1880-е годы. Опубликована она была
в 1888 году и с тех пор остается главным источником наших знаний
о народном быте, материальной культуре, обычаях и верованиях горско-еврейского
народа в том виде, в каком они еще сохранялись в конце XIX века.
За прошедшие более чем сто лет со времени появления труда И. Анисимова
многие из этих обычаев и верований оказались полностью забыты, коренным
образом изменились брачные и семейные традиции, нравы горских евреев,
их быт и материальная культура подверглись коренной модернизации.
Этот труд стал ныне, по существу, единственным источником, благодаря
которому с должной полнотой можно составить представление об этнокультурном
облике горских евреев до начала процессов модернизации их жизни.
Достаточно интенсивно они протекали уже на заре XX века, в связи
с изменениями экономической ситуации в Дагестане и других регионах
Кавказа, и лавинообразно ускорились с установлением на Кавказе советского
строя.
Данные И. Анисимова имеют огромное научное значение, которое отнюдь
не ограничивается проблемами изучения истории и этнографии собственно
горских евреев, этнографической иудаики или кавказоведения. Те подробные
сведения, которые он приводит о божествах языческого, доиудаистского
периода в народных верованиях горских евреев, об их представлениях
о душе, процессе смерти, странствиях души между адом и раем в разных
перерождениях, имеют огромное значение для развития общего религиоведения,
понимания древних пластов религиозного мышления народов Евразии
в целом. Ясно только, что параллели указанным верованиям и идеям
следует искать не только в еврейской или кавказской религиозной
традиции, но и гораздо шире; возможно, это часть индоиранского духовного
наследия, а возможно, они отражают и более дальние и древние культурные
влияния.
Очень ценны наблюдения И. Анисимова над отношениями горских евреев
с христианами и мусульманами, для которых характерны определенные
двойственность и противоречивость. С одной стороны, они предпринимают
особые меры защиты в Великую субботу Страстной седмицы, когда, по
их представлениям, уязвленный дух Иисуса Христа витает над миром
и может причинить евреям вред, с другой стороны, свято хранят память
о том, что их предки были уведены в Мидию еще во времена Первого
Храма и, таким образом, к распятию Иисуса причастны быть не могли.
Столь же двойственные, но в целом преимущественно дружественные
и добрососедские были и отношения с мусульманами. Материалы И. Анисимова
показывают, что группы населения, исповедовавшие иудаизм, целыми
общинами участвовали в этногенезе аварцев, татов-мусульман и других
народов Дагестана и еще в конце XIX века во многих мусульманских
общинах берегли, как святыню, еврейские старинные книги и сохраняли
некоторые иудаистские обычаи.
Двойственными выглядят в передаче И. Анисимова и отношения полов
до брака. С одной стороны, практика детского обручения полностью
игнорировала фактор взаимного влечения молодых, подчас даже не видевших
друг друга до свадьбы. С другой стороны, И. Анисимов описывает праздники
и общественные работы, дающие юношам и девушкам много шансов для
знакомства и ухаживания. Более того, имели место и случаи влюбленности,
заканчивавшиеся счастливым браком, между евреями и мусульманами,
когда либо жених переходил в ислам, либо мусульманка в иудаизм.
По-видимому, указанная двойственность в традициях и моделях поведения
отражает социальное расслоение и переходные процессы в эволюции
горско-еврейского общества в конце XIX века, но что-либо более определенное
по этому поводу сейчас сказать трудно.
Наконец, следует отметить непосредственность и живость этнографического
описания у И. Анисимова. Передавая ситуации семейного быта, в которых
он мог быть и свидетелем, и даже участником, ученый рисует яркие,
драматичные, нередко глубоко психологичные картины, порой подымающиеся
до уровня художественной прозы. Поэтому книгу эту с удовольствием
прочтут не только все интересующиеся этнографией или иудаикой, но
и вообще самые широкие категории читателей. |