Николай Шмелев, академик РАН Анатолий Красиков, профессор Виталий Гинзбург, академик РАН Даниил Сысоев, священник РПЦ Андрей Зубов, профессор Григорий Котляр, раввин Михаил Агарунов, профессор Герман Захарьяев Гейдар Джемаль Тарас Черниенко

Необычность этой встречи заключалась не только в том, что на нее пришли люди, далекие друг от друга по своему мировоззренческому выбору. Новой, никогда еще не обсуждавшейся в стенах известного своей научной ортодоксальностью академического учреждения, была тема развернувшейся там дискуссии: может ли светская наука сотрудничать с религией, не выдвигая претензий на монопольное обладание истиной в последней инстанции?
Встречу открыл директор Института Европы академик Николай Шмелев. «Я с давних лет занимался экономикой, - сказал он. - И вот теперь, оглядываясь на наше прошлое, должен признать, что разрабатывавшиеся нами модели экономического развития, как и все научные концепции в целом, страдали от того, что мы начисто игнорировали религиозный фактор в самых различных его проявлениях. Выстраивать решения в экономической, как и в других областях, полагаясь на одну лишь науку, вероятно, не столь уж плохо для гимнастики ума, но не объяснит до конца, что же с нами происходит, если мы не примем во внимание также и духовную составляющую нашей жизни».
Определенную остроту дискуссии придала презентация ее организаторами, Центром социально-религиозных исследований Института Европы и ЗАР-Медиа, книги физика Джеральда Л. Шредера «Шесть дней Творения и Большой Взрыв - поиски гармонии между современной наукой и Библией», увидевшей свет благодаря поддержке Группы ЗАР. «По мере детального изучения библейских научных текстов, - писал, в частности, автор книги, - я пришел к выводу, который был для меня как неожиданное озарение: библейское повествование и научный отчет о нашем возникновении представляют собой два взаимодополняющих описания одной и той же идентичной реальности».
Выступивший в дискуссии первым член Синодальной рабочей группы по разработке основ социальной концепции Русской православной церкви профессор МГИМО и Православного университета Иоанна Богослова Андрей Зубов отметил, что нет такой религиозной системы, для которой понятие космогенеза было бы чуждым. Как правило, это одна из важнейших тем, независимо от того, идет ли речь об.иудаизме, христианстве, исламе или восточных религиях. В то же время было бы ошибкой рассматривать креационное предание, предание о сотворении мира Б-гом, как обычное научное знание, подобное тому, которое можно почерпнуть, например, из учебника астрономии. Вывод православного ученого однозначен: «Космогенез как научная теория и космогенез как религиозное предание имеют разные цели, различны и во многих, причем главных, аспектах принципиально несравнимы».
Затем слово взял академик Виталий Гинзбург. «Я тут в каком-то смысле белая ворона, - заявил он, - Будучи астрофизиком, считаю религию опиумом народа и остаюсь атеистом, хотя и не отношу себя к числу воинствующих безбожников. При этом меня беспокоит начавшееся некоторое время назад наступление клерикалов. Когда смотришь телевидение или слушаешь радио, создается впечатление, что всем россиянам хотят навязать религиозное мировоззрение. Я же безоговорочно поддерживаю свободу совести, а значит и свободу для атеистов. Завидую тем, кто верит в загробную жизнь, но знаю, как устроено межзвездное пространство и для души места там не нахожу». Профессор Вадим Казютинский (Институт философии РАН) также подчеркнул, что является материалистом и признает Бога лишь «как некий архетип коллективного бессознательного, существующего в недрах нашей психики». Начиная с эпохи возрождения, продолжал он, наука всегда старалась обрести автономию от религии. И она ее обрела. Наука без помощи религии устанавливает подлинную картину мира, а религиозные мыслители после каждого научного открытия утверждают, что оно, это открытие, не противоречит догматам Церкви. Конечно, религия людям нужна, в том числе и сегодня. Она может помочь устранению таких явлений, как преступность, наркомания и тому подобное. Но когда от нас требуют, чтобы наука вновь подчинилась религии, вот с этим уже согласиться никак нельзя.

Оппонентом двух неверующих ученых выступил православный священник Даниил Сысоев. По его словам, «с точки зрения христианства, наука изначально должна быть служанкой богословия. Это ее старое место, с которого она, взбунтовавшись, сбежала, что ни к чему хорошему не привело. Богословие у нас то же самое, каким было две тысячи лет назад, оно, слава Богу, не меняется. Потому что совершенство принципиально не может развиваться. А вот нечто несовершенное может, как может и метаться в разные стороны. Строить мировоззрение на основе изменяемого абсурдно. Дом, сооруженный на плывуне, рухнет. И конфликт между наукой и религией связан именно с тем, что наука стала претендовать на то, на что не имеет права. Поэтому всякие попытки согласования науки и религии, кем бы они ни предпринимались, доктором Шредером или отцом Александром Менем, обречены на провал».

На это выступление отреагировал в ироническом ключе доктор физико-математических наук Виктор Березин (Институт ядерных исследований РАН). «Хочу начать с выражения признательности о. Даниилу Сысоеву, священнику РПЦ, - сказал он. - О. Даниил решительно и бескомпромиссно сформулировал одну из возможных позиций Церкви, надеюсь, не общепринятую. Он посетовал на то, что в средние века наука, которая была служанкой теологии, потом сбежала. Подразумевалось, что беглянку надо вернуть, возможно, примерно наказать и впредь по возможности исключить подобного рода своеволие. О. Даниил напомнил мне выступления депутата Шандыбина в Госдуме. Тот же напор, та же решительность - прямо Шандыбин в рясе». Что касается позиции самого В. Березина по обсуждаемому вопросу, она была сформулирована в конце его выступления: «На поле онтологии наука и религия несопоставимы. Религия признает наличие сверхъестественного Творца. Наука по определению занимается только естественными процессами».
Не согласился с о. Даниилом и православный ученый-историк, духовный сын о. Александра Меня Владимир Илюшенко. Назвав заявления о. Д. Сысоева «легкомысленными» и «не опирающимися ни на какую реальность», оратор напомнил, что отец Александр получил светское образование до духовного, был биологом и всегда подчеркивал высокое достоинство науки. В то же время этот видный деятель РПЦ выступал против отождествления религии и науки, которые действуют в совершенно разных сферах. Если наука имеет дело с миром материальным и изучает закономерности именно этого мира, то религия говорит о другой сфере - духовной, которой наука не касается». В. Илюшенко призвал участников «круглого стола» избегать упрощений, из-за которых «создается впечатление, что мы возвращаемся к старым временам, чуть ли не к диспуту Луначарского и Введенского».
Профессор МГИМО Абдулхан Ахтамзян сказал, что его также «поразило» выступление православного священника. «Заявлять, да еще столь категорично, в XXI веке, что наука не имеет права заниматься исследованиями без оглядки на богословие, по меньшей мере претенциозно, - отметил ученый. - Наука в силу того, что она открыла так много закономерностей в развитии и вселенной, и природы, и общества, заняла такое место в жизни людей, что превратить ее в чью-либо служанку не удастся. Следует проводить различие между личной верой в Б~га как следствием свободного выбора человека, и позицией церковных функционеров, которые порой пытаются навязывать нам свою волю. Не будем же забывать, что мы живем в светском государстве».
Профессор Юрий Рубинский (Институт Европы РАН) назвал попытки обосновывать религию наукой «путем в тупик». «Что ведет к добру человеческое общество, - спросил он. - наука или религия? Или наука и религия вместе? Мне кажется, что ни та, ни другая не гарантируют должного потребления обществом их достижений и высот. Не забудем, как были использованы в конфликтах XX века достижения науки. Не забудем и о том зле, который приносит с собой людям религиозный экстремизм. Таким образом, и наука, и религия могут, даже не пересекаясь между собой, быть благословением человечества, а могут стать и его проклятьем».

Владислав Величенко - действительный член Академии космонавтики, указал на общие корни и родственные связи науки и религии, их взаимопроникновение и взаимодействие, общее позитивное гуманитарное влияние на общество. Не менее значимым, по его убеждению, является и материальный вклад науки, культуры и религии в экономическое развитие государства и цивилизации в целом.
Раввин Григорий Котляр, представлявший Объединение религиозных организаций современного иудаизма в России, напомнил о том, что даже в раннем средневековье, когда в Европе к науке относились как к «служанке богословия», еврейская традиция требовала от верующих уважения к ученым и их трудам. Один из первых крупных еврейских религиозных философов-рационалистов Моше бен Маймон, вошедший историю под именем Маймонида (в Москве сейчас существует даже академия, носящая его имя), успешно сочетал занятия богословием с чисто научными исследованиями, изучая, в частности, влияние луны на морские приливы. И сегодня для верующих евреев не может быть и речи о конкуренции науки и религии. Вера в Бога ни в малейшей степени не зависит от того, что будет написано в той или иной научной публикации. Ученый, религиозный и общественный деятель Гейдар Джемаль констатировал, что существуют некие «зоны смещения», взаимной контаминации науки и религии. Так, платонизм и неоплатонизм оказали влияние на мировоззрение еврейских мудрецов, таких, как Филон Александрийский, равно как и на взгляды отцов христианской Церкви, а также мусульманских философов - носителей калама, которые основывали свое толкование ислама на разуме. С точки зрения коранической теологии, вселенная и мир соответствуют друг другу, как моллюск и раковина. Они как бы созданы друг для друга, как бы вкладываются друг в друга. Поэтому вселенная умопостигаема и поддается освоению, и лишь за ее пределами начинается зона, которая не может быть описана в адекватных человеку формулах, ибо для нее нет реального свидетеля.
Еще один представитель российского ислама Тарас Черниенко привел высказывание пророка Мухаммеда о том, что один час. потраченный на приобретение полезных знаний Аллаху угоднее, чем семьдесят часов, проведенных в молитве. Точку зрения католиков должен был изложить профессор московского Колледжа теологии им. Фомы Аквинского священник Стефано Каприо, однако накануне «круглого стола» он был лишен права на пребывание в России и. к сожалению, не смог присоединиться к участникам дискуссии.